[23 Июня 2005 10:45]

Виктория Толстоганова. Звезда пленительного счастья

Несколько лет назад в судьбе Виктории Толстогановой произошел некий

поворот, в результате которого она превратилась в одну из самых

востребованных кинематографических актрис. Толстоганова не затерялась бы и

в более благополучной ситуации. Но в условиях очевидного дефицита

выразительных женских лиц и ярких образов она заняла прочную позицию на

Олимпе и стала примером медийного "комильфо", позируя для самых

взыскательных глянцевых журналов и удивляя читателей глубиной и

искренностью высказываемых суждений. "Предполагаю, просто пришло мое

время", — без тени кокетства сказала она несколько лет назад, когда начался

галопирующий прирост ее фильмографии. О собственном упорстве Толстоганова

упомянуть забыла: она трижды шла на штурм ГИТИСа и все-таки поступила (уже

после того, как были с успехом сданы экзамены во ВГИК). После выпуска она

начала работать в театре (со временем попав к Деклану Доннеллану и Кириллу

Серебренникову), но мечтала о кино — выпадали недели, когда между пробами

вообще не было перерыва. Как и в случае с ГИТИСом, результат не был

мгновенным — Толстоганова, например, безуспешно претендовала на ту роль в

"Стране глухих", которую впоследствии сыграла Чулпан Хаматова. Но потом ее

время действительно пришло: совершенно не сговариваясь и не сверяя

показания, ее затребовали к себе сразу несколько режиссеров, в числе

которых были Александр Митта и Егор Кончаловский, а потом и Вадим

Абдрашитов. Как-то вдруг все заметили, что отношения, в которые вступает с

камерой лицо Виктории Толстогановой уместнее называть магией, нежели

простой киногеничностью. Мгновенно возникшее прозвище — Русская Шэрон Стоун

— объяснялось не столько общим абрисом лица и рискованными сценами

"Дневника камикадзе", сколько простодушной попыткой подарить новой русской

звезде сравнение со звездой американской — той самой, чье имя уже много лет

остается синонимом неоспоримой привлекательности.