Актриса Виктория Толстоганова |
[Биография] [Кино] [Театр] [Пресса] [Ссылки] [Общение] [Фотографии] [Архив новостей] |
ВИКТОРИЯ ТОЛСТОГАНОВА: "ОТ МЕЧТЫ - Я СВОБОДНА" Виктория Толстоганова - одна из самых востребованных актрис российского кино. В апреле состоялась премьера фильма Егора Кончаловского "Побег", где она сыграла главную роль. Только корреспонденту "Известий" Артуру Соломонову Виктория Толстоганова рассказала о своей свадьбе с актером Андреем Кузичевым. известия: Вы учились в ГИТИСе на курсе Леонида Хейфеца, одного из лучших театральных педагогов. Поступали с трудом? Толстоганова: Да, процесс поступления был долгим и мучительным. Я поступила на третий год. Но если бы я не поступила на третий год, то обязательно поступала бы еще. Не знаю, когда бы я остановилась. Уверена, что я поступала бы еще не один раз, став городской сумасшедшей (смеется). известия: Упрямство - свойство вашей натуры или это касается только профессии? Толстоганова: Это всего касается. Я вообще-то упряма... Помню, Хейфец устроил двадцать пять туров, и до последнего не говорил, кто поступил, а кто нет. Но я догадывалась, что шансы у меня есть. Бесплатных женских мест было пять. Я была шестой. Но у одной из этих пяти девочек, как выяснилось, была белорусская прописка, и она не смогла поступить на бесплатное отделение. Так я стала пятой. И сразу как-то расслабилась. Мне показалось, что самое главное я уже сделала. известия: Но Хейфец, наверное, расслабиться вам не дал... Толстоганова: А когда ему что-то не нравилось из того, что мы показывали, он снимал очки и закрывал глаза. И становилось понятно, что он не спит, а лютой ненавистью ненавидит то, что происходит на сцене. Я помню этот страшный шепот в зале, когда Хейфец обращался к другому педагогу, Наталье Зверевой: "Наташа, что это значит?" И это конец. Значит, будет бить по голове, и очень долго. известия: Кстати, это, наверное, проблема для театрального педагога: приходят молодые люди, которые живут в ином ритме, ищут свой театральный язык, а нужно их научить профессии, не поступаясь своим пониманием театра, и не загубить при этом индивидуальности учеников. Толстоганова: Он, на мой взгляд, лучший педагог, и я его очень люблю. Это одна из самых важных встреч в моей жизни. Ведь когда я поступала в ГИТИС, я к тому времени уже поступила во ВГИК. Но отдавать документы не стала - рискнула продолжать прорываться сквозь все эти двадцать пять туров у Хейфеца. известия: После того как вы прошли обучение у Леонида Хейфеца, приверженца традиции русского психологического театра, вы сыграли в знаменитом спектакле "Пластилин" у Кирилла Серебренникова. А Серебренникова не упрекнешь в следовании традициям психологического театра. Вы нашли с ним общий язык? Толстоганова: Серебренников чудесным образом работает с актерами, его с первой же минуты начинают любить. Сразу же возникает доверие, и он погружает в свой мир, в себя. Фантазия у него бурная, и, быть может, поэтому он в процессе репетиции все время меняет мизансцены: "Давайте так, давайте по-иному, а попробуйте по-другому". Этим спектаклем он хотел завоевать Москву. И, как мне кажется, ощущение того, что прорыв обязателен, что мы должны победить, передалось и актерам. известия: Вы в последнее время о театре говорите как-то без сожаления: вы отдыхаете от театра, театр отдыхает от вас. Толстоганова: Без сожаления - это точно. известия: Дело в том, что больше удач связано с кино, или же в том, что этот вид искусства кажется вам сейчас менее интересным? Толстоганова: Я не хотела бы это анализировать, поскольку я надеюсь, что мои отношения с театром еще не закончены. Вот сейчас я репетирую с замечательным английским режиссером Декланом Доннеланом «Три сестры». Мы уезжали на Селигер, и первые репетиции кончились полным прогоном всего спектакля. Мы были в ужасе, но тем не мене доиграли пьесу до конца. Знаете, Доннелан - катастрофически умен. Некоторые из нас просто записывают его слова. До сих пор помню одну из его фраз: «Чувство вины рождает чувство безответственности». И это не только мудрая фраза о жизни, но и ключик, который помогал приоткрывать что-то в ролях, которые мы тогда готовили. Но с Доннеланом есть одна опасность: он может потом не повторить своих слов. И если ты пропустишь что-то - то, быть может, уже навсегда. известия: Кого играете в «Трех сестрах»? Толстоганова: Совсем недавно этот вопрос был для меня очень болезненным. Я играю Наташу, которую я всегда ненавидела. Она для меня была... ну, сволочь! (смеется) Я умоляла Деклана дать мне другую роль. Ничего не вышло. Он назвал меня «террористкой» и отправил играть Наташу. Деклан хочет, чтобы Наташа, которую обычно называют мещанкой, в нашем спектакле была милым, трогательным существом. известия: А ее зеленый поясок на розовом платье? Толстоганова: Что касается ее стиля - все в порядке. Это три сестры - курицы, ничего в одежде не петрят (смеется). Но ее поведение, воспитание... Это меня всегда так раздражало. Я подходила к своим партнерам и жаловалась: «Ну разве я Наташа?» И все в один голос меня уверяли, что это блестящая роль. Но сейчас я уже не могу расстаться с Наташей. Мне кажется, что-то из этого может получиться очень интересное. Первое задание Деклана было - рассказать автобиографию своего героя исходя из событий пьесы или же нафантазировать его прошлое. А остальные могли задавать любые вопросы. И я выступала от лица Наташи. Я думала, что к концу меня побьют. Они с такой ненавистью спрашивали: «А Протопопов?» (любовник Наташи из «Трех сестер». - «Известия»). известия: Кстати, о трех сестрах. Кажется, именно столько их у вас? Толстоганова: Да, у меня три младшие сестры. Но есть еще, как бы это сказать... приемные сестры, что ли? У меня мама работает нянечкой, и вот уже появилась Соня, сестра. известия: Получается, долгое время вы жили в своеобразном филиале детского сада? Толстоганова: Так и было. Но младшей сестре теперь 15, поэтому детский сад завершился, и началась жизнь девушек. А до этого я жила с трудом - убегала из дома, не могла там находиться. А сейчас я мечтаю там находиться. И очень не хочется мне уходить. А тогда - все девочки играли на скрипках в разных комнатах, а собака подпевала этим скрипкам. Это было невозможно. Полутемный длинный коридор, в нем подвывает пес, и в каждой комнате - по девочке со скрипкой... Эти картины помню с детства. известия: Мама ваша работает воспитательницей? Толстоганова: Ну куда ей еще? (Смеется) известия: Я думал, раз столько «приемных» детей и четыре родные дочери, то скорее всего это призвание. Толстоганова: Нет, моя мама - преподаватель английского. Но, в конечном итоге, вы правы - получается, что она стала воспитателем. Больше, конечно, не преподает. известия: Когда вы выступали со спектаклем «Борис Годунов» в Цюрихе, то между выходами на сцену купались в озере. Вышел из роли - окунулся в озеро, поплавал, на берегу в роль вошел - и на сцену. Как это было возможно - театр стоял на берегу озера? Толстоганова: Да. А площадка для переодевания, накрытая брезентом, стояла прямо на мостах этого озера. Между эпизодами мы бултыхались в озеро, а потом - снова на сцену. известия: Вы склонны к самоанализу, близкому к самокопанию? Толстоганова: Что касается профессии - без этого невозможно. Что касается жизни... Склонна, но это неправильно. Я бы хотела не терзаться мыслями о своих ошибках, а идти дальше, забыв о них. Я часто могу переживать по какому-нибудь дурацкому поводу. известия: Грим и костюм оказывают решающее воздействие в процессе подготовки к роли? Толстоганова: Я очень не люблю грим. известия: Косметику? олстоганова: Вообще ненавижу. Я считаю, что в театре и кино сейчас грим излишен. Если, конечно, это не что-то очень специфическое. В театре, конечно, иначе, и за это театр я не очень люблю. Например, Деклан говорит, что русские актрисы любят загримироваться, накраситься перед выходом на сцену, а английские этим не занимаются. Вообще, я не люблю театральность в театре. Не настаиваю, что я права. известия: Когда один из журналистов спросил о работе над ролью, о ваших способах создавать роль, вы ответили: «Это мое личное дело». Почему? Толстоганова: Я просто не уверена, что эта работа происходит. (Смеется.) А если серьезно - я просто не знаю, на каком языке говорить об этом. Это какая-то моя личная азбука, которую я не могу перевести. известия: Что вам в себе не нравится? (пауза) Понимаю, вопросик еще тот, и я, быть может, на него не смог бы ответить. Толстоганова: То есть вам все в себе нравится? известия: Нет, я имею в виду, что я не мог бы какое-то свое качество, даже негативное, взять и отсечь. Толстоганова: А я бы с удовольствием отсекла нетерпимость к людям. Я - несдержанный человек, и это неправильно. Я себя очень не люблю в такие моменты. В такие минуты страдают невинные люди. И если бы я сказала: «Ненавижу!» - и это качество пропало, я была бы только рада. известия: Какое путешествие самое запоминающееся? Толстоганова: О, вам придется меня останавливать. Это моя любимая тема и соответственно мое любимое времяпрепровождение. Все началось с гастролей «Бориса Годунова» в Венесуэле и Колумбии. Вообще, мне кажется, что Латинская Америка - лучшее место на земле. Я очень люблю и латиноамериканских писателей. известия: Могли бы туда уехать? Толстоганова: Когда я приехала из Венесуэлы, мне этого хотелось. Но это прошло. Первое впечатление было таким: я увидела кладбище больших машин. Спрашиваю: «Почему здесь свалка?» А мне отвечают: «Никакая это не свалка, это автостоянка». Я пригляделась - действительно: недокрашенные машины, вместо сиденья - табуретка. И они на них шуруют! Конечно, не забыть наших гастролей в Авиньоне. Авиньонский фестиваль попадает на День независимости Франции. Ничего красивее, чем празднование этого дня, я в своей жизни не видела. Фейерверки через реку, танцующие на мосту в национальных костюмах люди, которые издалека кажутся крохотными фигурками. В это время началась гроза. Молнии разрывали небо на половины и, казалось, останавливались, не погаснув. И молнии словно вторили фейерверкам. Или наоборот. Потом грянул дождь, и все афиши смыло. И мы бродили среди осколков праздника. Это было потрясающе - как фильм Феллини... А вот Колумбия - очень грязная страна, но от нее невозможно оторваться. Такого колорита, таких помоек я не видела нигде! известия: Вы с таким восторгом произносите «помойка». Толстоганова: Это были прекрасные помойки, высокохудожественные. Их надо было видеть! А вот наша с Андреем поездка в Турцию - большая ошибка. Ближние курорты - они очень понятные, цивилизованные, европеизированные. А дальние страны - они очень все... странные. Часто с друзьями мы ездим в местечко Неверово, рядом с городом Мышкин. Там есть Музей мыши, Музей разбитых машин. Вообще, Волга, горы, пригорки, луга - я это очень люблю. известия: Когда у советских актрис спрашивали, кого бы они хотели сыграть, многие отвечали бодро: «Жанну д'Арк». Или, на худой конец, Клару Цеткин. А вы бы как ответили на этот вопрос? Толстоганова: У меня нет мечты. Я не хочу хотеть играть кого-то. Мне везет: предлагают сценарий - и часто я думаю: «Какая прекрасная роль!» А от мечты - я свободна. известия: Изначально были свободны или освободились? Толстоганова: Нет, у меня не было никогда желания сыграть кого-то. Может быть, это плохо? известия: Вот вы сказали: «Читаю сценарий - и хочу играть». А с «Московской сагой» такого ведь не произошло? Толстоганова: Я отказывалась поначалу от этой роли, потому что она совсем не моя: Тася - типичная русская женщина. Она должна быть пышнотелой, плавной. Когда меня утверждали на роль, режиссер говорит: «Ты похудела! Пришла какая-то француженка...» А я совсем даже не похудела. Просто режиссер продолжал видеть кого-то другого, какой-то иной образ. Но в итоге и он, и я поверили, что выбор сделан правильный. В итоге я очень полюбила свою героиню. Она ППЖ (походно-полевая жена) Градова - то есть из тех женщин, что скрашивали высшему военному составу их быт. Конечно, многих женщин приводили на эту работу корыстные соображения. Но моя героиня искренне полюбила Градова, родила от него ребенка. За эту женскую жертвенность (которая, мне кажется, есть в каждой женщине в той или иной степени) я полюбила Тасю. известия: Почему вы согласились на пробы, если вам казалось, что роль не совсем ваша? Толстоганова: Ну, на пробы согласиться дорогого-то не стоит. Можно после проб отказаться. У меня были хорошие отношения с продюсером фильма, мы часто об этом проекте разговаривали. И, конечно, если бы я хотела отказаться стопроцентно, я бы отказалась. известия: Если вашу работу оценивают негативно, это вас затрагивает? Толстоганова: Нет, не затрагивает. Мне интересно мнение моих коллег, друзей, которым я доверяю. А все остальное... Когда хвалят - приятно, когда ругают - не очень. Просто пока такого не было, что за роль в какой-то картине меня страшно ругали. Бывало, что не принимали картину в целом. Но когда какой-то фильм, удачный, на мой взгляд и на взгляд моих друзей, не принимает пресса, я к этому отношусь спокойно: я-то знаю, что он хороший. известия: Существует ли для вас такая тема, как создание имиджа в тусовке? Толстоганова: Нет, честно говоря, это меня совсем не волнует. Я манкирую очень многими светскими тусовками, на которые не прихожу просто по своей лени. Это не жест, это ничего не значит - просто мне лень. Я считаю, что тусовки в нашей актерской профессии мало что решают. Это важно в мире моды. А если у тебя есть силы и время бродить по всем тусовкам, которых, кстати, масса в Москве, то это, мне кажется, весьма странно. Очень редко на таких мероприятиях возникает интересное общение. известия: Машина для вас - средство передвижения или друг? Бывают люди, которые с ней разговаривают, дают ей имена. Благодарят за совместно пройденный путь. Толстоганова: Нет, спасибо, я пока держусь. Но у меня желтенькая машинка, может быть, это значит, что я уже чуть-чуть того? (Смеется.) Но вообще-то для меня машина никакой не друг, она просто должна быть комфортна, и за это я ее люблю. Но стараюсь с ней не разговаривать. Вообще, мобильные телефоны и машины - это тема для разговора. Мобильные я все время меняю. А вот мой муж преследует цель - добиться такого уровня благополучия, чтобы можно было не иметь сотового телефона. Я своим телефоном люблю фотографировать. Впрочем, не будет об этом. известия: Значит, ваше хобби - мобильные телефоны? Толстоганова: Ну, прекратите делать из меня дуру! (Смеется. И очень серьезно отвечает.) Нет. известия: Когда видите свою фотографию на обложке журнала, испытываете какие-то особые эмоции? Толстоганова: Если фото удачное - это круто. Я очень часто фотографируюсь для журналов, но для меня это большой труд. Грим, новые костюмы... Бабушка с мамой очень радуются, когда я им эти журналы приношу. известия: Ваша свадьба с актером Андреем Кузичевым проходила торжественно? Толстоганова: Мы решили ее не праздновать. Я не надевала никакого особенного платья. Купила себе брючный костюм, очень стильный и совсем недешевый. Родителей с нами не было. Мы расписались - и побежали: Андрей на репетицию, я тоже. известия: Наверное, это самый лучший способ жениться. Толстоганова: Почему? известия: Ну, вся эта канитель с тостами, с рассадкой гостей, половина из которых вообще с тобой незнакома, а упорно делает вид, что счастлива. А если тамада начнет петь частушки или выдавать стихотворные тосты - а это почти всегда неизбежно, - то, мне кажется, праздник испорчен. Толстоганова: Вы не правы. Нет ничего чудеснее свадебного платья и всего этого праздника. Правда, вечером того же дня мы поехали на Истру, и наши друзья устроили нам праздник - в лесу. Это было очень радостно. Но сейчас, если бы я снова выходила замуж за Андрея Кузичева, я бы надела прекрасное платье, посыпала себя рисом - и была бы абсолютно счастлива. Поэтому я вам советую не повторять моих ошибок.
|