По своей психофизической сущности и буквально прорывающему экран

физиологическому магнетизму Виктория Толстоганова обладает всеми качествами

звезды нового поколения.

У Михаила Брашинского она помещена в центр условной псевдодетективной

интриги, жертвой которой ее героиня оказывается в финале первой части

фильма. Случайно повстречавшийся ей непосредственно перед дорожным

инцидентом молодой человек всю вторую половину фильма безуспешно пытается

найти ее, ничего не зная о ее судьбе. Чем-то этот сюжетный ход напоминает

швейцарскую картину Джорджа Слутцера «Исчезновение» (позднее режиссер сам

поставил известный у нас ее голливудский римейк), где главная героиня

исчезала в первые десять минут экранного времени, а затем ее спутник

разыскивал ее лишь для того, чтобы повторить ее же трагическую судьбу. И

тут и там темперамент актрисы был решающим (не случайно фильм Слутцера в

свое время сделал звездой Йоханну Тер-Штеге), можно было поверить, что,

действительно, легко погубить собственную жизнь, пытаясь найти свою

единственную и неповторимую.

Однако в «Гололеде» для меня важнее другое: то, как держится героиня, то,

во что она одевается, как она себя ведет в различных ситуациях, как

движется… Важно то состояние абсолютной уверенности в себе, которое

буквально излучает экран. Принадлежность к привилегированному образу жизни

ни на секунду не подвергается сомнению.

В этом контексте наиболее интересна ключевая роль дочери банкира в фильме,

который мне представляется антиподом рассматриваемой выше тенденции, — в

«Дневнике камикадзе» Дмитрия Месхиева. Образ жизни элиты, воплощением

которого и оказывается персонаж Толстогановой, в этой ленте безусловно

обличается, причем обличается и изнутри, и извне, превращая картину в

духовно-религиозную притчу о губительной силе того самого разврата, который

буквально излучает «новорусское» существование.

В этом смысле «Дневник камикадзе» опирается на отечественную литературную

традицию, восходящую к Толстому и Достоевскому, традицию нравственных

мучений и вечных вопросов, сомнений в оправданности и неоправданности

преступлений и неминуемо следующих за ними наказаний. Мир банкира и его

дочери изъеден социальными язвами и той отравляющей силой денег, которая

развращает российскую добродетель, в данном конкретном случае —

добродетельную провинцию. И то, что Виктория Толстоганова играет здесь с

актерами более зрелыми, принадлежащими к другой кинематографической школе

(с тем же Сергеем Шакуровым), приводит к столкновению не только поколений

творцов, но и совершенно разных нравственных и эстетических позиций.

Кирилл Разлогов